Второе тяжёлое ране­ние он. получил в боях при освобождении Львова, долгие меся­цы лечился в госпиталях. Но на фронт ему вернуться было не суждено — врачебным заключением он получил инвалидность.

Вернулся Николай Матвеевич в родной город Кольчугино, но сидеть сложа руки не стал - пошёл работать токарем в ремонтно-механический цех завода им. С. Орджоникидзе. Работал ударно, геройски, был нео­днократным победителем социалистического соревнования, пользовался заслуженным авторитетом среди коллег, подавал при­мер молодым токарям цеха. За многолетнюю трудовую деятель­ность был награждён медалью «За доблестный труд. В ознамено­вание 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», ему было присво­ено звание «Заслуженный орджоникидзевец» и «Ветеран труда».

Воспоминания Н.М. Кириллова:
"На войне я был пехотинцем. Знаете, что такое пехота? Матушка-пехота всегда была главной, решающей силой на поле боя. Она ходила в атаку, брала штурмом города, врукопашную уничтожала врагов. Населённые пункты считались занятыми только тогда, когда туда вступала нога пехоты. Недаром солдаты гордились: «Пехота - это царица полей». Но и досталось нам, детям «царицы», горюшка хлебнуть. К примеру, нужно было взять высоту, укреплённую врагом, или форсировать реку под пулемётным огнём, под бомбёжкой. Брали мы и форсировали, но часто это были победы, оплаченные большой кровью. Много полегло «принцев пехотных» на полях сражений!

Как я попал именно в пехоту – в этот самый престижный род войск? Наверное, судьба так распорядилась. Закончил в Коврове техническое училище по профессии токаря, пошёл работать на наш завод, а тут – война. И меня, восемнадцатилетнего парнишку, в 42-м году послали на учёбу в Подольское пехотное училище. Выпуск был ускоренным, и через 7 месяцев нас в звании младших лейтенантов направили на Курско-Орловскую дугу. На улицах Орла и принял я, новоявленный командир стрелкового взвода, первое боевое крещение. Очень хорошо помню тяжёлые уличные бои, когда немцев приходилось просто выбивать из их укреплений. Здесь получил я и первое ранение – в ногу.

Три месяца пролежал в госпитале – и снова на передовую. Всю Украину прошёл, освобождал Киев, Житомир, Бердичев, Львов. Несколько раз пришлось реки форсировать, их немало на Украине. Что значит «форсировать»? Это значит наступать, преодолевая реку под огнём противника.
Особенно помню переправу через Буг, река тогда стала красной от солдатской крови. Но расскажу по порядку. Пять суток готовились к переправе через эту бурную реку. И вот после артподготовки из легендарных «Катюш» противоположный берег заволокло густой чёрной пеленой. Я подумал, что после такого огня мы сможем форсировать реку с малыми потерями, но ошибся. Немцы быстро опомнились и стали прямой наводкой бить по нашей переправе. А мы плывём: кто на плотах, кто на лодках, некоторые просто держась за брёвна.
- Вперёд! - кричит командир батареи. А вокруг рвутся снаряды, над головами с воем проносятся осколки. Страшно, но понимаю, что надо выстоять, надо добраться до противоположного берега, иначе не освободить нам его от врага.

Я вам сейчас одно стихотворение прочитаю, оно будто про меня написано:

Вот и поэт, видно, пережил то же, что и я. Многие из наших солдат остались в тот день навечно в водах Буга. Но большинство пехотинцев моего взвода всё-таки добрались до берега и пошли в атаку под встречным огнём немцев. Разъярённые, мы врывались в их траншеи, стреляли на ходу и колотили вражеских солдат прикладами автоматов. В общем, отомстили за своих товарищей и смогли закрепиться на занятом берегу. За эту операцию – форсирование Буга – я был награждён орденом Красной Звезды.

Судьба на войне меня хранила, а однажды даже воскресила из мёртвых. Под Житомиром это было, немцы дрались отчаянно, бои были тяжелейшие. Поднял я свой взвод в атаку, но далеко пробежать не смог, сзади разорвалась мина, осколками посекло мне ноги, упал я, потерял сознание и остался лежать на поле боя. Мимо проходили санитары, собирали раненых, меня же посчитали за убитого и оставили на поле... умирать. А потом появилась похоронная команда – те чуть не положили меня в траншею вместе с убитыми. Но, видно, солдатское счастье всё-таки улыбнулось мне: на секунду пришёл в себя и что-то даже попытался сказать. И это спасло. Увидели, что живой, и отнесли в медсанбат. А потом снова госпиталь, долгое лечение. Молодой был, сильный, жить очень хотелось, но ещё больше было желание прогнать фашистов с родной земли и вернуться домой.

Подлечился – и снова на передовую: дальше освобождать от врагов украинскую землю. Только недолго в этот раз пришлось мне повоевать: в боях за город Львов я был тяжело ранен, что и предрешило мою дальнейшую судьбу. Зимой 45-го, за несколько месяцев до победы, закончились для меня долгие военные годы.

После длительного лечения получил медицинское заключение – инвалид войны. Вернулся домой, в родное Кольчугино, снова пошёл на завод и много лет проработал токарем, обучил своей профессии немало молодых рабочих".